Но именно сегодня, как раз в тот момент, когда Бредли закончил бриться, в этот тупик забрел какой-то левый мужик. По надобности. Вот другого места этот умник не нашел. Встал к стене, расстегнул портки, выпятил пузо — и тут ему на голову не подозревавший ни о чем таком Борин таз и выплеснул! Точнее, не совсем на голову. По неудачному стечению обстоятельств или благодаря шуточке Лариши вода вылилась аккурат на живот, а оттуда прямиком потекла в расстегнутые портки незадачливого прохожего.

Тот, забыв, зачем пришел, заорал дурным голосом и отскочил от стены на пять локтей. Как был — задом наперед. Запутался в своих же штанах и сел на землю. Услышав вопли, из окон стали высовываться любопытствующие постояльцы — интересно же посмотреть, кого тут убивают?

Мужик в мокрых портках разразился страстной речью на тролльем, из которой следовало, что вот сейчас он встанет, рукава засучит, поднимется наверх и тому кретину, который из окон всякую дрянь льёт, все кости переломает и уши бантиком на макушке завяжет.

Бредли тоже услышал, что под окном кто-то орёт, и, удивившись, высунулся наружу. Как был, голый по пояс.

Мужик узрел плечистого здоровенного Борина. Впечатлился, сдулся… и прямо с середины тирады об обломанных рогах перешел на извинения, что потревожил покой господ постояльцев.

Было смешно… Но одновременно произошедшее стало и очередным уроком: если ты маленькая да слабая, никто с тобой и считаться не будет. А если выглядишь грозно да важно, то хоть из таза мыльной водой облей, хоть на голову плюнь, всё равно кланяться станут.

Отсмеявшись, я подняла глаза на Росса:

— Лорд Йарби, а эта девочка — Элия — поедет дальше с нами?

— Нет. Ей предстоит добираться до школы самостоятельно. Необходимое количество денег у нее сейчас есть, сопроводительное письмо я дал — так что её примут. И, если она попросит Митрона, тот обещал подыскать ей спутников до Китового Киля. Этого более чем достаточно.

— Почему? — спросил Бредли. — Она же ещё кроха.

— Тим была не старше, когда пришла в школу, и добиралась одна, пешком, в снег и пургу. А сейчас середина августа — на дворе теплынь, дорога безопасная. Если захочет — дойдет. И в школе у нее будет выбор — помогать кастелянше или на кухне. И там и сям оплата — три серебряника в неделю. На тетради и необходимое хватит. А плодить иждивенцев да дармоедов совсем ни к чему.

Лейтенант понимающе кивнул.

А я задумалась: ведь действительно, те деньги, что платил мне Росс за работу в алхимической лаборатории, я считала своими и смотрела на них с гордостью. А то содержание, которое полагалось мне как высокородной тер Ансаби бла-бла-бла, своим не считала вовсе. Вот упало вдруг ни за что с неба, и присутствовало нехорошее чувство, что, возьми хоть что-нибудь, потом отдавать вдесятеро придется.

Так что, если Элия не дура — а мне она такой не показалась, — пусть работает. Это правильно.

Глава 9

Я вертелась, как на иголках. Из короткого ментального контакта день назад мне было известно, что Тин вышла из Сухой Сохи вместе с небольшим торговым обозом и сегодня точно доберется до Рианга. Закончилось тем, что мои метания из угла в угол с ежеминутным раскидыванием контрольной сети так далеко, насколько сил хватает, надоели даже терпеливому Асу:

— Тим! Кончай дурью маяться и пялиться на свою драгоценную ступку, садись медитируй.

— Может, я, глядя на ступку, медитирую? — нервно огрызнулась я.

Ступка мне и в самом деле нравилась безумно — высотой в полторы ладони, [ Ладонь— мера длины, равна 17 см.] тяжеленная, из тёмного, почти черного гладкого камня с серебряными искорками внутри. И к ней такой же пестик Росс сказал, что камень называется драконьим базальтом. А хорош он, кроме запредельной прочности, тем, что нейтрален ко всякой магии и даже поглощает заклинания.

Продавец малость опешил, когда лорд Йарби, прежде чем я полезла в кошелек, наставил на облюбованную утварь палец и шибанул молнией. Белая искра сверкнула и исчезла, канув в камень.

— И в самом деле, драконий базальт, — прокомментировал Росс.

Ступка с пестиком обошлись мне в полтора золотых — немыслимую сумму! — но я не жалела ни капли. Выглядело приобретение солидным, как надгробная плита. Можно сказать, вечным. Эта ступка нас всех переживет… только вот таскать тяжеловато.

А ещё вчера меня озарило, и я, абсолютно походя, прикупила за пять медяков резную липовую шкатулку с морскими звездами и раковинами внутри. Ещё два десятка предметов в нашу коллекцию для тренировки памяти!

Нет, ну куда делась Тин? Сколько можно ходить непонятно где? Забралась с ногами на подоконник — отсюда, если вытянуть шею, был виден край ворот.

Аскани покачал головой:

— Давай-ка повторим ту сагу о создании Лесного Храма на эльфийском? Вот спорим, твоя сестра придет до того, как мы закончим?

Вот не сомневаюсь. Как Аскани удавалось держать в памяти это произведение эпических размеров, было для меня загадкой. Мы разучивали его вторую неделю, и я по-прежнему спотыкалась и путала слова. А заниматься было надо — это я понимала. С эльфийским и драконьим только постановка произношения требовала месяцев, если не лет ежедневных упражнений. Я упражнялась… со скрипом. Сам собой у меня выходил только троллий.

— Риалли алистэ сир'эннэт виэла… — начала я третью главу, на которой застряла в прошлый раз. Всё ж не гномий штрр-хфрр-дршфр… и красиво как — «выс о ко возносятся древние горы, касаясь небес и чертя им предел…».

Прикрыла глаза, стараясь представить то, о чем рассказываю… Интересно бы было побывать там, в волшебных вечнозеленых садах Лариндейля…

Все-таки я её пропустила. Увлекшись декламацией, с закрытыми глазами, наверное, я была похожа на дурного глухаря на току, потому что, когда закончила, открыла глаза и обернулась к Аскани, ожидая похвалы за мой эпический труд, от двери послышался смешок. Там стояла она — Тин — в платке до бровей, с яркими зелеными глазами, в дорожной серой одежде и с сумой на длинной лямке через плечо. Точно такая, как я её помнила…

Взвизгнув, через всю комнату кинулась к ней и повисла на шее, Повторяя:

— Тин! Тин! Ты пришла!

— Мири! Подросла-то как… хорошо! — прижала меня к себе, заглянула в глаза.

— Тин, садись, ты, наверное, устала, — затараторила я, мечась по комнате, сдвигая со стола наши шахматы, катушки и ракушки, выставляя самый удобный стул, пытаясь стащить с плеча Тин лямку сумки, пока тянула сестру за руку к приготовленному месту.

— Мири, да не суетись так, — засмеялась Тин, опуская на пол тяжело брякнувшую сумку.

— Тайры выпьешь? — мне хотелось и сделать что-то полезное и приятное, и одновременно похвастаться. Посмотрела на стоящую на окне кружку — та сама прыгнула мне в руку. Тин заинтересованно склонила голову набок Банка с заваркой прилетела следом. А когда прямо из воздуха на насыпанную мной заварку полился кипяток, я была вознаграждена сполна — брови моей невозмутимой обычно сестры поползли вверх.

— Вот! — гордо поставила я перед ней чашку.

— Это такому в школе учат? — покачала головой Тин.

А я вдруг сообразила, что не представила Аскани, который тихо, не мешая нам, притулился в дальнем углу, присев на комод у изголовья постели.

— Тин! — начала я. — Разреши тебя познакомить… — сделала страшные глаза, уставившись на Аса, ну, иди же сюда! Тот понял и отклеился от комода. — …это — Аскани. Лорд Аскани Ирату тер Ансаби, герцог Сайгирн, мой лучший друг и… — запнулась, взглянув в непроницаемое лицо Аса, — …жених!

Ас просветлел и расцвел в улыбке, а Тин ошалело захлопала глазами. Ага, молодец я, эк всех обрадовала!

Коротко поклонившись, Ас придвинул стул и тоже пристроился к столу.